ГЛАВА 42

При прощании со старцем мы сказали: "нельзя ли, Отец Святый, услышать от вас что-нибудь по части бесовских привидений, страхов и козней, коими диавол устрашает в пустыне живущих ради своего спасения"?!...

Старец отвечал: "на что вам слышать то, что совсем неполезно и для чувства сердечнаго неприятно: деятельность вражию - губительную, злобную, исключительно направленную на пагубу человеческаго рода, никогда непрестающую, по временам слышимыя их игры, топот, пляски, свирли, гусли, самвики и всякаго рода мусикийское согласие. Иногда же разнообразныя страшилища, привидения и разныя козни, что всё по первому знамению крестнаго знамения исчезает, как о сем подробно говорится в житии святого Антония Великаго, там и читайте, если вам интересно знать, что совсем не может принести для души никакой пользы".

Мы же продолжали просить, говоря, что хотя и так, но всё-таки, ради любопытства, желали бы слышать о кознях и видениях вражеских из вашего собственнаго опыта. Старец отвечал: "диавол не изменил своей злобы к роду человеческому, но как прежде вся его ярость и пагубное стремление было направлено, по свидетельству великаго Антония, особенно на проводящих духовную жизнь, вообще на подвижников Христианскаго благочестия - монахов-пустынников, так то же видится и теперь. Только нужно знать всякому, что диавол без допущения Божия, не может нам сделать никакого зла. Господь не иначе, как по мере нашей духовной силы, попущает ему действовать на нас. Не будь этого, то он, по чрезвычайной злобе своей и вражде, мгновенно потребил бы весь род человеческий; но связанный силою Божиею, как скотина уздою, безсильно свирепеет и мучится.

Како бы возможно было нам дерзати противу такого страшнаго противника нашего рода, аще не бы державнейшая десница Бога Слова содержала нас, ограждающи и покрывающи... како претерпело бы человеческое естество наветы его? Кто бо, глаголет, открыет лице обличения его? В согбение же персей его кто внидет? Из уст его исходят, яко свещи горящия и разметутся аки искры огненны; из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия, душа же его яко углие, и яко пламя из уст его исходит; на выи же его водворяется сила. Пред ним течет пагуба, сердце его ожесте, яко камень, стоит же, яко наковальня неподвижно. Возжигает бездну, яко пещь медную; мнит же море, яко мироварницу, и тартар бездны, яко пленника. Все высокое зрит, сам же царь всем сущим в водах (Иов.40:47). Против сего - брань нам - таковым и толиким словом описа мучителя.

Но над оным победа - законное иноческое житие восприимшим - бывает удобее за еже не имети нам что-либо от сущих его отвержений" (из жития преподобнаго Филимона. В Славянском Добротолюбии).

Видение его чрезвычайно гнусное, нетерпимо отвратительное, безобразное, страшное, производит на душу впечатление тягостное, мучительное. Он преображается в разные виды и подобия. Но хотя бы явился и Ангелом света, или даже во образе Христа - что и бывает, как читаем в житиях Святых - или даже сами видели в современном монашестве, но не может произвести в нас радостнаго чувства, но всегда тревожное и тягостное. Этим, конечно, и различают его явления от истинных видений, бывающих рабом Божиим.

Протоиерей Иоанн Сергиев так описывает присутствие в нас диавола:

"Когда диавол в нашем сердце, тогда необыкновенная, убивающая тяжесть и огнь в груди и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается; ко всякому доброму делу чувствует отвращение; слова и поступки других, в отношении к себе, криво толкует и видит в них злоумышление против своей чести и потому чувствует к ним глубокую ненависть; ярится и порывается к мщению. От плода его познаете его".

Не даром Всепречистая Богоматерь молилась к возлюбленному Сыну Своему, Господу Иисусу Христу, чтобы не видеть Ей, при честном Успении Своём, мрачнаго вида безобразных Эфиопов, потому что ничего нет так мучительнаго для души и тягостнаго, как вид бесовский. Оттого им и не попущено показыватся явно в своём образе между людьми, кои от этого могли бы умирать".

Мы же продолжали молить старца разсказать нам хотя одно какое-либо видение по части бесовских обольщений.

Старец начал говорить: "сидящу мне иногда в глубокой пустыне, в Черноморских лесах, в местности под названием "Медовитския поляны", в глухую полночь проснувшись, слышу на дворе какое-то необычное движение и шум, как бы от многонародной толпы. Вышедши, действительно увидел странное зрелище: движется как бы похоронное шествие и множество народа во всевозможных костюмах со свечами в руках и со многими светильниками, коих свет не настоящий, а какой-то темноватый. Посреди толпы четыре человека несут гроб, а пред ними несётся как бы турецкое знамя в виде подсвечника с полумесяцем, поют "раба твоего".

"Разумев же то быти бесовское коварство, я сотворил крестное знамение сначала на себе, а потом оградил им и всё это бесовское скопище... Мертвец из гроба выскочил -и ну бежать; несшие - гроб бросили да за ним... и всё сборище устремилось бежать в ту же сторону, так что чрез минуту была уже полная тишина и молчание.

И только когда чрез час я вторично вышел на двор, то вдали слышна была женщина, плачущая жалобным голосом, как бы об умершем сыне своём. Но вскоре и это смолкло и водворилась обычная пустыне тишина и безмятежие".

- Вот этот один случай,- продолжал старец,- я разсказал вам и то с великим себя принуждением; большаго не спрашивайте, потому что нет возможности да нет и пользы слышать и знать безчисленныя бесовския приражения, козни, искушения, коими они, по допущению Божию, смущают пустынников, но не так, как они хотят, а насколько допустит им Бог, совершенно ведая силу каждаго из нас, и в меру сей силы и даёт им искушат нас. Но лучше,- говорил старец,- отведём свой ум от пагубной его деятельности и устремим его на святые и божественные предметы.

Ещё был сделан нами старцу вопрос:

- Не страдали ли вы от боязни, которая иногда жестоко мучит живущих в пустыне, особенно когда кто живет один - в отшельничестве?...

- Мучился,- отвечал старец,- особенно в первое время по вступлении в пустыню, что и сказать нельзя. Хотя неподалёку от меня и жили другие братие, но это мне не помогало.

Бывало, наступает вечер, и дрожит тело моё и содрогаются кости, какой-то неопределенный страх и трепет всегда проникали всё моё существо. И помню, бывало, начну критически разбирать причину такой боязни. Ничего определённаго не видится, а ужас объемлет все мои душевныя чувства.

Начал усердно проникать в писания Святых Отец. Нахожу у Лествичника: "Боязнь есть младенческий и смеха достойный нрав; он происходит от неверия Богу".

Святый Антоний говорит: "знайте, что всё содержится в руце Божией, и демон не имеет никакой власти над душею Христианина".

Святой Исаак Сирский убеждает: "будьте твердо уверены в том, что ни враг, ни бес, ни злой человек, ни зверь - вообще никто не может нанести нам вреда, если не будет на это соизволения от вседержавной власти Божией. А если не так, и всякий мог бы делать, что хотел, то истребился бы весь род человеческий, потому что, по слову Писания, помышление злое прилежит всем нам от юности нашей. Хотя иногда и видим противное сему, и зло торжествующим и успевающим на горшее, но это попущается по судьбам промысла Божия, для нас недоведомым. И бывает не всегда и не во всяком случае, но по усмотрению и по допущению вседержавной власти к ползе нашей".

Но всего более подействовала на меня благотворным влиянием стихира Честному Кресту Господню, поемая в конец повечерия, и молитва Животворящему Кресту Господню.

В первой говорится: "Господи! Оружие на диавола Крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его"...

А во второй читаем Божественной силы исполненныя слова, от которых действительно исчезает лукавая, сопротивная сила, как тьма при полуденном Солнце; да воскреснет Бог и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым да исчезнут, и яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица любящих Бога и знаменующихся Крестным знамением, и в веселии глаголющих: "радуйся, пречестный и животворящий Кресте Господень! Прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю, и даровавшаго нам тебе, Крест Свой честный на прогнание всякого врага и супостата..."

Всё сие собразив и тщательно размыслив, я несомненно уверился в истине и несокрушимой силе и крепости словес сих и принял их в сердце своё.

Ещё припомнилось мне сказание в житии Священномученика Киприана, когда он из язычества обратился в Христианство, чрез Святую девицу Иустину, познавши всю немощь и безсилие бесов, служивших ему тремя полками по поручению сатаны, и когда бес хотел его за это удавить, то всякий раз отлетал, как напряженная стрела, лишь только святый полагал на себя знамение креста; и я исполнился духом несказаннаго мужества, смелости и неустрашимости, и вместо того, чтобы по-прежнему бояться, сам сделался грозою для сопротивной силы.

Ибо громко воспел песн, сличную Богословию Святаго Креста: радуйся пречестный и животворяший Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа!- и стал искать, где присутствует и водворяется бесовская, отступническая сила, чтобы сокрушать и прогонять её силою Честнаго и животворящаго Креста Господня. Но ея уже не было не только вблизи меня, но даже и на поляне, где я находился.

Было осязательно слышимо для сердца, как святая сила веры и упование на Бога входили в душу мою и наполняли её непобедимаго дерзновения противу сопротивной силы. И от тех пор, милостию Божиею, действительно вижу, что слабость сия, впрочем немаловажная для живущих в пустыне, оставила меня всеконечно. В далёких местах и ужасных пропастях, находясь иногда по нуждам своей жизни, чувствую себя как бы в келлии обительской, посреди многаго братства.

Отсюда видно, что как во всех наших делах требуется духовное ведение, так и здесь со всею очевидностию видится его всепобедное для врагов действо.

Конечно, по незнанию Божественных предметов, человек боится врага Божия, а Создателя своего вменяет ни во что. И когда же боится?... Когда находится и стоит на Божественной службе...

Его самого в это время боится, как огня, отступническая сила, а он, по неразумию своему, страшится её. Какое извращение духовных понятий!? Невежество и унижение своего духовнаго служения.

Здесь видится положительное отсутствие здравых понятий о предметах духовных - и особенно ложное представление о Промысле Божием. Правду говорит Святой Лествичник, что таковые иногда наказываются от Бога помешательством ума. И это за то, чтобы знали - кого нужно бояться! Бога Создателя Своего, а не погибельной твари - лукаваго беса, который, ради скареднаго вида своего, никогда не смеет явится человеку, боящемуся Бога.

Но испытавши на себе сие мучительное состояние - вражеский страх - даю всем братиям своим, ради любви Христовой живущим в пустыне, опытный совет, а равно и всем Христианам. Никак и никогда, ни в каких обстоятельствах не бойтесь устрашения диавольской силы! Господь попускает видимо являтся ей только сильным и великим в духовной жизни мужам, а слабым во веки не дозволит явиться бесу, потому что Господь Сам находится повсюду, на всяком месте и непосредственно видит наше состояние, в полноте его содержания, и, по мере нашей духовной силы, попущает врагу действовать на нас. Как и Апостол говорит: "верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, нежели можете понести" (1 Кор.10:13).