Исихазм

Автор Тема: Великим невольным популяризаторам исихазма посвящается :-)  (Прочитано 5601 раз)

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Варлаам Калабрийский ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА

Письмо IV
Господину Игнатию Исихасту

Пришел к нам недавно некий человек из близких тебе и рассказывал, что ты сверх меры печалишься из-за того, что случилось недавно. Вслед за ним и другой, а потом третий, и все утверждают о тебе одно и то же. Если это ложь, так я ничего тебе не говорю, но если правда — посмотри, что это никак не согласуется с твоим призванием и тем мнением, какого все мы о тебе придерживались. Когда вся Церковь единогласно призвала тебя на патриаршество, ты отказался и клятвой окончательно подтвердил свое решение. Тогда ты стяжал о себе во всех сердцах преумноженную благородную славу. Ибо мы поняли, что ты держишь ум ни в коей мере не заключенным в теле, не смешанным с безумием и грубостью тела, но отделенным от всего теловидного (на- сколько это вообще возможно) и соединенным с Самим Богом. Поистине, то, что в нас божественно, соединяется с телом и страстным началом (сколько есть его в нас), причудливо [образуя] нечто среднее, и из-за этого соединения наполняется безумием, невежеством, и мириадой ложных мнений, и забвением, и обманом, — что есть позор и беды для разумной души, ибо препятствует ей в уподоблении Богу. Ведь только то в нас и является подобным Богу, из чего происходит способность мыслить и знать. Но если кто, через способность различения и размышления, полагает Бога защитником от опрометчивых представлений и полностью иссушил и сделал бес- сильным страстное начало, — тот [не только] удержал свою душу от уклонения к худшему, но заставил ее целиком обратиться к себе самой и к лучшему, пользуясь тем из дольнего, от чего никак нельзя воздерживаться, не привязываясь: так, чтобы [душа], нисходя, опять могла с легкостью воспрянуть. И самый явный признак такового устроения — это если мы видим кого-либо, ставшего превыше [мирской] славы. Ведь о том, кто превзошел наслаждения и стяжательство, еще неизвестно, стал ли он превыше славы. Если же кто и ее презирает, — понятно, что над ним не властно ни наслаждение, ни страсть к деньгам. Однако же такого не может быть прежде, чем свершилось полное умерщвление страстей и оживление того, благодаря чему мы различаем истину и ложь, призрачное и сущее. Итак, кто подлинно пренебрегает славой, у того душа соединена, как подобает, с Богом через уподобление. И тогда показалось нам, что ты ни в коей мере не побежден честолюбием: так ты дал нам яснейший при- знак того, что уже достиг высочайшего для людей со- стояния. Ныне же, если вправду ты сильно опечален из-за случившегося, ты рискуешь переменить наше суждение о тебе на противоположное. Посмотри же, что я скажу. Совершенно необходимо, что Бог познает каждого, каков он есть: доброго по сути как доброго, лукавого — как лукавого. И никто, будучи усерден, не познается Богом как дурной — и наоборот. Людям же свойственно принимать и называть лукавейшего человека благим, и усердному приписывать славу лентяя. Поэтому вовсе не обязательно совпадают друг с другом то знание, какое Бог имеет о каждом из нас, и людское мнение о нас. Но когда расхождение велико, как подтверждают эти [обстоятельства], следует постановить, что сие не истинно, но считать, что о тебе сказано нечто ужасное и ни в коей мере тебе не подобающее. Неужели тот человек умалил знание Бога о тебе как о человеке добром и усердном, совершенно его переменил или причинил какой-либо ущерб? Разве не ясно, что оно пребывает неизменным и не умаляется, по- ка сам ты остаешься подобен себе, хвалит ли тебя кто, или все порицают? Он попытался повредить лишь ту добрую славу, какую ты имеешь среди людей. Если так, представляется, что ты сейчас чрезмерно опечален: ведь знание Бога о тебе пребывает неизменным, и только мнение людей грозит разрушиться. Тогда какое средство [сохранит] представление о тебе, будто ты стал превыше славы, чтобы ему не разрушиться полностью и не перемениться на противоположное? Ибо кого печалит уменьшение славы, того, несомненно, радует и ее возрастание. А если кто рассудит, что таковой [человек] не превзошел славу, — он будет мыслить не противно сути дела. Ты знаешь лучше всех, что [такая] страсть в высшей степени противоположна призванию исихастов. Ведь это ты говорил, обучая меня, что цель исихии — освободить душу от всякой земной привязанности, и соделать Возлюбленным одного лишь Христа; и кто достиг Его, совершенно не заботится о том, имеет ли он [добрую] славу или нет.
Друг мой, прими от меня совет! Таково ли трезвение, о котором столько разговоров, что оно способно умертвить страстное начало души (которому свойственно радоваться и печалиться), и оживить, пробудить, возвысить то, что в нас божественно, через что Бог приближается к людям, когда [они] отстранились от страстей и ложных представлений и стали сокровищницей истины? Если к этому направлено то, что говорится о трезвении, — придерживайся этого, а о нас, многих, не думай, хвалим мы тебя или порицаем. Если же воспеваемое трезвение ничего из этого не соделывает, но опустошает душу разумением и наполняет самомнением, — отложи его и ищи иного трезвения, которое заставит тебя стремиться к подобающей исихастам цели. Желаю здравствовать!
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Варлаам Калабрийский ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА

Письмо V
Ему же

Говорят, когда пифия в Дельфах возвестила, что никого нет мудрее Сократа, сына Софрониска, тот не поверил оракулу, ибо не считал себя мудрым, и долго недоумевал, что же тот хотел сказать. Потом весьма неохотно обратился вот к такому способу исследовать его. Он пошел к одному из тех людей, которые слывут мудрыми, чтобы там вернее, чем где-либо, опровергнуть прорицание и объявить оракулу, что сей мудрее его. Рассмотрев же его, составил о нем некое впечатление и решил, что этот человек только кажется мудрым и многим другим, и особенно самому себе, но на самом деле не мудр. И тогда Сократ попытался показать ему, что тот только мнит себя мудрым, но на самом деле [таким] не является. Из-за этого возникла у него вражда и с тем человеком, и со многими из присутствующих. Уйдя, он рассуждал сам с собою, что оба они не знают ничего хорошего и прекрасного, но он отличается от того и на некую малость мудрее его, потому что полностью сознает, что не знает. Тот же страдает двойным неведением, ибо, не зная, мнит себя знающим. Потом он пошел к другому, который казался мудрее прежнего, но и о нем решил то же самое. Потом, таким же образом, он стал ходить ко [всем] прочим подряд, замечая, что делается ненавистным, огорчаясь и боясь, и в то же время полагал необходимым выше всего ставить [пророчество] того, кто у них считался богом. И, рассматривая смысл оракула, ходил ко всем, кто слыл знающим что-либо4. И вот из-за такой проверки многие возненавидели его сильнейшей ненавистью, так что распространили множество наветов: поэтому Мелет и Анит обвини- ли его, приписали ему нечестие и, схватив, осудили на смерть. И вот так умер Сократ. Но для чего я говорю это твоей божественности? Чтобы показать, что на некий иной лад подвергаюсь опасности самому претерпеть то же самое, что и тот. Я желаю поведать тебе, как это со мной случилось. И если ты сейчас негодуешь на меня из-за случившегося, то узнав правду, вновь вернешь благоволение, кото- рое прежде имел ко мне. Согласен, что ты огорчен не без причины (если вообще огорчен), так как не знаешь моих обстоятельств, а узнав, думаю, рассудишь сам, что причины прошлому огорчению не были справедливы. Послушай же мое невежество. Мудрость, которую мы называем «человеческой», а божественный Павел — «премудростью Божией»6, уделила нам многие из свойственных ей благ и исполнила нас тем боговдохновенным учением, что все сущее двойственно: есть сами [вещи] и следующие за ними отражения, похожие на них по некоему подобию, но по сути призрачные и ложные. Поэтому и мысли, которые приходят нам обо всем, — одни истинные, которые привязаны к самим сущностям, другие же призрачные, мнимые и обманчивые, принимающие вид истинных от неких событий и притворяющиеся ими самими. И каждое имеет некую соразмерность истине, как и отображение вещи — самой вещи. Вид отражений и сопряженных с ними мыслей также двойственен. Некоторыми из них необходимо овладеть, если кто собирается когда-либо достигнуть собственно истинного, но бóльшая их часть представляет собой великое препятствие к тому, чтобы постигнуть само сущее. И если какая душа охвачена ими, ей труднее, чем кому бы то ни было, взойти к самой истине. Касательно этических добродетелей, существует такая же двойственность, ибо есть некое состояние и расположение души, именуемое справедливостью, и тот, кто им обладает, — истинно справедлив. Подобно же и с остальными. А есть то, что принимает вид истинного, будучи отчасти похоже на него, но таким не является, — и обладающий им мнит себя справедливым, но им не является. Точно так же происходит и с мудростью, и мужеством, и иными благими и прекрасными устроениями. И с любовью то же, будь то к Богу или к людям: есть расположение души, которое истинно ею является, и есть ее отражение, так что обладающий им мнит, будто владеет самой истинной. Так научила нас философия, а кроме того [учит], что есть единый род ангелов в мире, сущностно соединенных с истинными мыслями и добродетелями. Истинно философствующие должны со всяким усердием стремиться уподобить им собственную душу. А другой род, демонов, сопряжен с обманчивыми и призрачными мыслями и мнимыми добродетелями, и поэтому именуется ложной мудростью, ложной добродетелью и хвастовством. Охваченные ими люди, сколько их есть, исполненных многочисленными подобными мыслями и подчинившие душу подобиям и теням добродетелей, выше всех поднимают бровь и только себя считают мудрыми, и добродетельными, и усердными, а если видят кого, кто думает не одинаково с ними, говорят, что он обманут и ослеплен. Ясно убедившись в таком различии вещей, боюсь когда-нибудь обмануться, уподобившись множеству злодеев и хвастунов, и, исполнившись призраков и отображений, считать себя приверженным мудрости и истинной добродетели. Вот что сильнее всего тревожит и не дает спать: часто самые прилежные и истинные устроения и помышления, которые вроде бы я сознаю за собой, впоследствии изменяются так, что я буду считать противоположнейшие расположения и помышления правильными и истинными, хотя кроме того же имени они уже не имеют ничего здравого.
Так же и с тем, о чем сейчас забочусь: боюсь, как бы это не оказалось железом с наведенной позолотой. Поэтому я решил, что следует поступать во всем следующим образом: всякий раз из всего явленного избирать наилучшее, и всегда опасаться, как бы оно не оказалось каким-то иным, а не лучшим, и молить правого Бога, чтобы Он Сам стал учителем. А о ком я по- всюду слышу, что они опытны в таких вещах, — к тем приходить, если ничто не мешает, расспрашивать и исследовать их таким же образом, чтобы через их ответы стали ясны размышления и устроения их души, относительно которых я недоумеваю. Сопоставляя их со своими, я выяснял, нужно ли держаться их как самых истинных. В таком настроении я пришел и к вам, — клянусь твоей священной главой! — не для того чтобы высмеивать и бранить ваши, и особенно твои [учения], как по- казалось некоторым. Но будучи убежден, что вы всех превосходите в добродетели, я имел великие надежды, что у вас достигну истинного и правильного [знания] обо всем. По крайней мере, у тебя я не был обманут в надеждах, ибо обо всем, что я ни спрашивал, ты точно отвечал, и совершенно все из этого показалось мне согласным с вернейшей истиной, — за что я премного тебе благодарен. Да и тем, кто близок Калофету, Дисипату, благородному Луке, я приношу благодарность, ибо научился от них многому доброму.
Однако я встретился с некоторыми, соименными вам, и услышал от них нечто чудовищное: учения невежества, недостойные, чтобы отнести их к разуму, порождения не размышления, но ложного мнения и опрометчивого воображения. Они сообщали о неких чудовищных разлучениях и сопряжениях ума с душой, о единосущии демонов с ней, о различии светов красных и белых. А еще некие умные исхождения и вхождения, совершаемые через ноздри с дыханием, и некие сотрясения, происходящие вокруг пупа, и, наконец, — соединение Господа нашего с душой, происходящее внутри пупа в ощущении и полноте сердца, и тому подобное. Конечно, я полагаю, что занимающийся этим погрузился либо в чистое безумие, либо в избыток самомнения, скудость рассуждения. Когда я это услышал, встретился с неким отроком, который подвергался опасности впасть в эти учения [приняв их] за истинные. Я просил его остерегаться и ничего из этого не принимать в душу, и не считать здравомыслящими тех, кто учит о таком. Ведь оно и само по себе безумно, и имеет некоторое сходство с ересью евхитов. А поскольку не желал называть их по имени, то воспользовался общим названием, вот меня и стали обвинять в том, что я сказал это обо всех исихастах. Чем справедливо опечалил и вас, кого (сколько я вас ни встречал) я почитаю каноном, образцом добродетели и истины для всех, на вас взирающих. Вот правда, и никто да не убедит вас в ином!
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Варлаам Калабрийский ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА

Письмо VI
Дисипату

По мне, уважаемый, [если сравнить] тщательное постижение сущих (вершиной которого, по возможности, является ведение Бога) и сознательное благовидное расположение к людям, согласно дозволенному припоминанию о подлинном Благе, — так из этих двух ничто не является лучшим или более почтенным, но и то, и другое суть достойные похвалы деяния и чувства души. Подобным образом [нельзя сравнивать] целомудрие и мужество, умение терпеть невзгоды и воздержание, пост, бдение, простирание долу и вообще всяческое притеснение тела и аскезу. По моему мнению, если нет у человека устремления к чему-либо одному из сказанного, то занятия этим окажутся тщетными, и ничуть не принесут пользы душе ни в этом веке, ни в будущем. Точно так же кровопускания, и очищения лекарствами, и все, что врачи применяют к болящим, не принесет какой-либо пользы телу, если у него нет устремления к здоровью.
В этом я убежден и сам взыскую истины, поэтому если узнаю, что некто введен в обман и сильно повреждается душой, я стараюсь отвратить его от заблуждения и руководствовать к истине. Одно из этого есть начало, другое — цель совершенства, подобающего философам. А если кто негодует на меня из-за этого, или бранит, или дурно говорит, я не считаю, что его слова меня хоть в чем-то оскорбляют: он ведь не лишает меня ни- чего из того, что устремляется к цели, которой я добиваюсь. Наоборот: видя, как разум того человека растоптан, унижен, подчинен безумию, сопрягшемуся с ним, я намереваюсь излечить его, освободить от страсти и вернуть разуму власть. Таким образом, я узнал, что многие, дурно осведомленные, несправедливо думают про того священного мужа, будто я им оскорблен. Поэтому я подумал (как было в прошлом письме), что нужно принести лекарства от [этого] страдания, которые — каковы бы ни были, — откроют ему, что и ныне охватывающая его страсть, и противоположная — в равной мере портят душу, господствуя над ней. Ты же вынудил меня отречься от [этих слов] через иное, человеколюбивое письмо, и я невольно привел того человека к противоположному злу. Ведь для созерцательного ума и истинного нашего спасения горе от бесславия есть зло меньшее, чем радость, бывающая от прославлений и похвал. Мне-то и второе кажется дурным, но первое очевидно и менее желанно, поэтому и сами страдающие изобретают средство от несчастья, и близкие друзья приносят им потребное исцеление. Если же не могут отвратить страдание, оно некоторым образом становится для них причиной смиренномудрия, ибо они признают свою немощь и познают самих себя как не овладевших ничем благим и прекрасным.
А с противоположной страстью получилось обратное. Она ведь почти не видна самому страждущему, и желанна, и они не изобретают никакого способа бегства. Никто из друзей не приходит к ним, как к оказавшимся в беде, чтобы наставить и [помочь] победить страсть. Но большинство хвалит их и питает зло похвалами, а плодом страсти становится гордость и высокомерие, которые более всего отделяют человека от Бога. Твое письмо — твое, ибо было написано по твоему повелению, — доказывает, что друг впал именно в такую беду. Получив же сие, поступай так, как будет лучше тебе и ему.
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Варлаам Калабрийский ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА

Письмо VIII
Дисипату

Следовало бы, о лучший из мужей, чтобы ты рассмотрел не только то, присутствует ли в [моем] письме некоторая суровость, но еще и вгляделся вдобавок, истинно ли то, что ты называешь «жалящим» [стрекалом], и является ли оно плодом размышления, которое не противоречит ни мне, ни моим словам, — или нет. И к истине ли устремлены наши [общие] цели, подобно тому, как во врачебном искусстве мы определяем, какие из лекарств полезны, и какие — нет, а не сладкие они или горькие. Но если снадобье служит к выздоровлению (чего ради врачи и прилагают все усердие), мы не делаем его на словах ни сладким, ни горьким. Ведь почти все самые полезные лекарства оказываются невыносимы, и очень в немногих можно увидеть, что сладость сопутствует пользе. Так же обстоит и с этими речами. Ведь бывает, что те, о ком среди подвизающихся в добродетели говорят с благодарностью и похвалами, суть вовсе не таковы и не наиболее полезны. И не те [лучшие наставники], кто мгновенно услаждает слух, наполняя обратившуюся к ним душу самомнением и чванством, но те, кто сперва прикасается к душе некоторой горечью, а уж чуть погодя являет ей, пришедшей в тишину, ее собственную добродетель и дарует подобающее здравие. Если вот этого нет в моих словах, тогда они достойны порицания — но не за то, что «кусают» или «жалят», как измыслила твоя божественность. Потом, я не думаю, что божественный священный Игнатий, который, как я знаю, всю жизнь упражняется в добродетели, настолько по- забыл путь к вышнему и так погружен во гнев, что для исцеления [его] страсти требуется [столь] много [усилий], — если только ему [самому] соответствует все то, казавшееся мне благородным и прекрасным, что он некогда мне говорил. Так я и поступил. А что до остального в письме, это была некая апология. Так что надо было не смотреть, являются ли [мои словеса] угрызающими, но рассудить, было ли мне возможно защищать себя иначе, пропустив истинное. Итак, к чему множить слова? Ты прекрасно знаешь, что я потому не полностью тебя послушался, что не могу полностью ослушаться философии, которая всегда заставляет меня направлять речи не к угождению и удовольствию, но к истинному и наилучшему.


- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Григорий Акиндин

ПИСЬМО XII
Давиду Дисипату

Дошел до нас слух о скифах, удивительный и непохожий на рассказы об их прежних набегах на ромеев. А лучше сказать, не слух, но письмо императорской дочери, которая замужем за скифом. Сообщает письмо, что варвар так разозлился и ожесточился против нас, что в настоящее время бросает на нас шесть мириад скифов, которые уже спешат перейти Истр. Они вторгаются во Фракию не так, как прежде, и не собираются повернуть домой, захватив то, что им удастся легко захватить, но с осадными машинами, сделанными против укреплений. Шестьдесят тысяч ведут осаду в течение трех месяцев, потом подошли другие, в таком же количестве, чтобы сменить их, а те отступают со всей добычей, какую захватили. В свою очередь, и эти уступят ведение войны и осады другим, которые придут через такое же время. И варвар приготовился непрерывно так действовать до тех пор, пока не разорит, не покорит и не подчинит себе полностью все государство ромеев; и отступится не прежде, чем увидит, что это осуществилось. Письмо это сильно настаивает, и видно по нему, что писавшая сильно боится, как бы ромеи не оказались захвачены врасплох, если не вполне поверят посланию. Нам надлежит сообщить вам сие, вам же, с Божией помощью, позаботиться о вашей безопасности. Представляется нам, для вас нет ничего лучше, чем прибыть к нам: тогда мы вместе, связанные общей любовью, рассмотрим, что следует делать, и последуем [нашему] решению. А если решим переселиться, так оттуда нетрудно перебраться, куда бы мы ни пожелали. Как ты знаешь лучше кого-либо иного, я всегда имел робость (если следует так это назвать) перед морем и войной, не допускающей перемирия; однако сейчас я договорюсь со своей боязнью. Право, что придется мне вынести, если вдруг скифские волны забросят меня за Истр и Танаис, плененного рабством, которого я и вынести не смогу (если толь- ко рядом не будет тебя, кто разделит со мной плен и сетования)? Или меч оборвет жизнь, чего боюсь я, прежде очищения жизни? А скорее даже не меч лишит меня жизни — ведь один легкий удар упредит оружие, — и не перейду я через Истр напрямую, но в начале их пути обессилею, и так паду. Кроме того, дивный Палама вот-вот прибудет: патриарх призывает его письмом, чтобы он дал ответ на обвинения премудрого Варлаама. Так что тебе следует быть здесь хотя бы по одной этой причине. Ибо Варлаама одолеть нелегко, так как Палама дал ему некоторую опору для его утверждений, о чем я тебе прежде написал. Представляется мне, друзья должны убедить его, чтобы он лишил противника этого [основания]: так он станет уязвимее. Именно друзьям надлежит осуществить это, и прежде всего — тебе, в силу рассудительности и явной благосклонности к нему. Мы же [способны на это] в меньшей степени, ибо поначалу были с ним согласны не во всем, что он писал, и дали повод причислять нас к противникам, пусть даже теперь я и говорил, и действовал в его защиту, как самый явный друг.
Представляется, что благодаря мне, как свойственно людям, большинство теперь не считает его одержимым двубожием. Кажется, он совершенно непреклонен (за что его и порицает обвинитель, и не совсем безосновательно), о чем мне писал недавно: он прислал мне весьма про- странное письмо, где утверждает однажды высказанные им богословские догматы9. Итак, нужно бояться, как бы раскол и разделение не охватили Церковь, если одни будут держаться и следовать за одним, иные за другим: то ли по дружбе, то ли полагая, что избирают лучшее, то ли по обеим причинам. На наш взгляд, и того, и другого можно исправить, но ни для кого не должно быть ни позора, ни бесславия: это только подтолкнет их к упорству в мыслях — они же люди, — а отсюда родится раскол. Но да не будет того, а напротив — единодушие, и любовь, и очищение всех противоречий между ними! Придя и услышав, ты сможешь рассудить, так ли это, и будешь способствовать благому завершению, и до бьешься его, с Божией помощью. Если же — да не будет того! — ромеев охватят ожидаемые [бедствия], поверьте, вы не будете сожалеть, что прибыли к нам. Если же Бог помилует нас, и задержит угрозу, и остановит натиск варваров, — вам, любящим уединение, снова можно будет добраться до Гема (а возможно, и нам, если болезнь ослабнет). Тогда — либо с нами, либо одни, — вы вернетесь на Гем и снова будете наслаждаться теми же [благами]. Итак, оставаться там для вас — это большая опасность быть захваченным каким-либо варварским [набегом], если же придете к нам — не возникнет подозрения, будто вы не собираетесь вернуться к уединению. А потому не знаю, какое препятствие могло бы вам по мешать быть с нами.

- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Григорий Акиндин

ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ ГРИГОРИЯ АКИНДИНА , ИЕРОМОНАХА, ОБРАЩЕННОЕ
К ГОСПОЖЕ ЦАРИЦЕ

Если кто-то другой попросил бы у меня доказательство нашего благочестия, я бы его направил к моей духовной матери, к Церкви, соответственно с божественными законами, и сказал бы ему: «Если ты горячо любишь нашу Церковь, то у нее и ищи свидетельство и исповедание нашего благочестия». Но раз твоя владычная, святая и благочестивейшая царственность приказывает мне это, приняв некое подозрение относительно меня из-за клеветы некоторых людей (ведь я отказался следовать их общеизвестному пустословию, и ими на меня воздвигается клевета, что я мыслю именно то, что [на самом деле] исповедуют они), то я исповедую (так же, как мыслит и исповедует Святая Божия Церковь) и устами, и мыслию одного триипостасного Бога в одном Божестве — Отца, Сына и Святого Духа: три ипостаси, одно Божество; Троицу в Единице, Единицу в Троице, Бога, не подверженного изменениям, нетварного, бестелесного, нематериального, [Единицу] простую, нераздельную, неописуемую, не имеющую предела, непреложную, бескачественную, безвидную, без формы, неприкосновенную, незримую, непостижимую, ни на что не похожую, неизреченную, самодостаточную, совершенную, абсолютную, непрестанно действующую, всесильную, всемогущую, преизобильную дарами. [Я исповедую Ее] всю и всецело над всем сущей, и всему соприсутствующей, и все исполняющей, и все наполняющей действием (энергией), которая пребывает едино и в то же время разнообразно и различно. С одной стороны, это происходит благодаря Его [Божества] единственности; с другой же, по причине многовидного и многообразного творения сущих; [я исповедую Бога] все содержащим [в Себе] неотчуждаемо, несмешанно, неудержимо, невыразимо, сущим во всем, управляющим [всем], [все] освящающим и оживляющим.
«Ибо Бог — один, Бог, Который надо всем, во всем и через все», — как написано; и: «Все, — как говорится, —под силу Тебе, Господи, и ничто Тебе не может быть непосильным». И [далее]: «Все же сие производит один и тот же Дух». И [потом]: «Все, что возжелал Господь, то сотворил». Он — единственный нетварный, и Ему [принадлежат] все другие творения, « видимые же и невидимые», именуемые и безымянные, — [все] согласно божественным гласам.
 Без излишней дотошно я принимаю и лобызаю разные, случившиеся в различные времена явления Бога святым пророкам, апостолам и другим отцам, и многообразные озарения и откровения сокровенных Божественных таинств — именно так, как они передаются в Божественном Писании и у божественных отцов и как прославляются Святой Божией Церковью, дабы таинства действительно оставались таинствами, а всеми исповедуемая вера — непоколебимой. И эту-то веру воспринял я от Святой Божией Церкви, из Святого Писания, евангельского и пророческого, и апостольского, и соборного, и в целом — того, кото- рое передано [нам святыми] отцами; и эту [веру] исповедую я вместе с верой в Домостроительство Воплощения Бога-Слова и [Его] нисхождение и во все другие предания Церкви Божией, записанные и незаписанные.
Множество же Божеств мы не принимаем, — два ли во Святой Троице, каким бы то ни было образом не равных и неподобных, высших и низших: зримое и незримое, подвергающееся действию и действующее, или одно — сложенное из них, о котором провозглашает Палама, хотя он и пытается, искажая писания святых пестрыми и чуждыми учениями и догадками, представить дело так, что Божеств множество — нетварных, неподобных и неравных. Мы такой вере не научены, но ведаем [лишь] ту, что несомненно исповедуeтся также и всей Церковью Божией, оставаясь и придерживаясь тех преданий, которые мы переняли и подвизались за веру, однажды переданную святым8, как написано, отвращаясь от негодных пустословий9, не только если их возвещает Палама, но если бы даже Ангел с неба стал благовествовать нам не то, что мы восприняли, если бы даже тот, кто этому нас научил, казался самим Павлом. Поистине, для нас было бы излишне разрушать клевету, которой оклеветал нас Палама, как будто мы мессалиане, или те, кто мыслит, что сущностные Божии силы и энергии тварны, а Божеств — два, одно — нетварное, тварное же другое, ведь то, что утверждает он сам, и что относится к нему, этим он наделяет нас, да- бы утаить [это], ибо ясно, что я, исповедовав Божество незримым, безвидным и без формы, отмежевываюсь от безумства мессалиан, главное заблуждение которых не в том, что Божество присутствует всецело, безотносительно и несказанно во всем (как это нечестиво преподносит нам Палама), ибо в этом учении в высшей степени сходятся все святые, что Бог особеннейший, и никто не сомневается [в этом], но в том, что они говорят, что ощутимо воспринимают Дух Святой и видят благодать Божию, действующую и подвергающуюся действию вне и внутри них.
Таковы величайшие преступления мессалиан, что кроются в их догматах. Это то, что со всей очевидностью возвещает и Палама, говоря, что видит Божество, форму Бога и нетварную благодать, видит их самих по себе духовно телесными очами. И он, как бы снова растерзывая, как Арий, Божество на форму и сущность, на одно Божество и другое, на высшее и низшее, на одно невидимое, другое же — видимое, тщится вновь ускользнуть от обвинения, злом врачуя зло, то есть мессалианство — эллинским многобожием и арианским рассечением Божества. Мы же не только нетварное Божество не называем видимым, но и природу ангела и души как таковую, кои являются творениями, — точно так же, как мы не только не исповедуем то, что в Боге два Божества, одно тварное и другое нетварное, но и вообще утверждаем, что неблагочестиво исповедовать два неравных и неподобных Божества в Боге. И по той причине с нами воюет Палама, что мы не лобызаем эту его догму и вообще не терпим мысли о чем-то в Боге нетварном, [но] более мелком и низшем по отношению к [к чему-то] другому [в Боге]. И я, еще раз исповедовав Божественность деятельной и совершенной, абсолютной и всемогущей, избегаю клеветы Паламы, которая клевещет на нас как на тех, кто называет Бога бездейственным, а Его сущностные и всемогущие энергии — тварными. Ибо тот, кто мыслит Божество бездейственным, исповедует его не действенным, не всемогущим и не всесильным, несовершенным и не абсолютным, и нуждающимся в чем- то, в отличие от того, как исповедал Его я; и я предаю анафеме того, кто не так [как я] мыслит, но сущностностные энергии Бога делает тварными, то есть каким- либо образом отделяет их сущность от низшего [Божества], и исповедует [это] явно, или неявно [так] полагает. А Палама, явно объявляя эти [энергии] низшими и низшими бесконечно бессчетное число раз по отношению к своей же собственной сущности и [объявляя их] подверженными воздействию, отделенными от сущности, подобно причастным [энергиям] у непричастно- го и зримым у незримого, не только до конца рассекает Бога, как многобожники, но и совершенно открыто называет и сами энергии тварными. Ибо Божество превосходит бесконечно бессчетное число раз то, что относится к творениям, и подобно тому, как действующее [превосходит] испытывающих воздействие, именно так — как говорит этот [человек] — и Бог превосходит Свое Собственное природное и сущностное Божество, и могущество, и энергию, и форму, и славу, и Царствие. Не только же это [кощунственно], но и то, что, говоря, что сущность и природа Божия превосходит [свои] сущностные [энергии], он рассекает ее на другое неравенство, говоря, [подобно тому, как говорил] Евномий, — что Сын, Слово Божие и Святой Дух — низшие по отношению к Отцу, и во свидетельство низших Божеств предоставляя это кощунство, он всяческим образом чудовищно разбивает сверхъединую Энаду, и рассекает Ее на отчужденные неподобия. И со всей очевидностью он провозглашает сущностные [энергии] Бога менее почитаемыми и низшими среди наиболее достойных творений, так как называет сущностную форму Божию и Божество самими по себе видимыми для телесных очей, тогда как сущности ангелов, и душ, и вообще умопостигаемых тварей — абсолютно невидимыми телесными очами. Невидимое же — превыше видимого. Поэтому сущностные [энергии] Бога не только тварны, но и [какие-то] низшие по отношению к тварным, посредством чего и сама сущность Божия является таковой. Опять же, Палама заявил, что дарования, сотворяемые Богом для нас, бессчетное количество раз низшие по отношению к Нему, и различные, и делимые, являются нетварными Божествами, безначальными и сущностными [энергиями] Бога, Который превыше всего, а также исповедовал, что люди, причастные таковым, и [их] созерцатели становятся по благодати богами, нетварными и безначальными. Это — другое чудовище, почище заблуждения мессалиан, язычников и всякой другой ереси, и он с ног на голову перевернул все догматы благочестия. Ибо он посчитал Бога тварью, а творения — нетварными и безначальными богами, и почтил служением тварь вместо сотворившего, так что мало сказать о нем, что он рассек единого Бога на множество богов, но и не разрешил поверившим ему считать Божество ни простым, ни несложным, ни бескачественным, ни неописуемым, ни невидимым. Ибо Тот, Кто сложен таким образом из различных и зримых качеств, не может быть простым, невидимым, и не может иметь никакого другого свойства Божия. Таким вот догматам он заставляет нас поклоняться, и, когда мы их не принимаем, но придерживаемся переданного [святыми] отцами, он клевещет [на нас], и очевидным образом наделяет нас своим собственным безумием. Итак, таковы ли мы и Церковь твоя, святая моя госпожа, а не он и его приспешники, да рассудит святая и благочестивейшая и возвышенная умом царственность твоя. Ибо [Палама] говорит и мыслит, и сам [этого] не отрицает, что провозглашает всюду два Божества: с одной стороны — сущность Божию (высшее Божество), а с другой стороны — природную Его и сущностную форму, и славу, и Царствие, и силу, и энергию, то есть иное, низшее, испытывающее воздействие, и видимое Божество. Так что очевидно, что он провозглашает в Боге два Божества, неравные и неподобные, чтобы мне сейчас не говорить о почти неисчислимом множестве [божеств], — что может быть более нечестивым?! Что же касается бывшего на Фаворской горе божественного Преображения Господа и заблиставшего там Божественного света Христова, то, как говорят все писавшие об этом святые, так мыслю и я сам, и ничего от себя не предлагаю. Ибо раз я исповедую общее исповедание и веру, что мы поклоняемся одному триипостасному Божеству Единого триипостасного Бога, и никоим образом не иному низшему [Божеству], то ничего другого и не остается. Проще говоря, как святые говорят обо всем, так мы и принимаем, ничего ревностно сами не исследуя; и мы не приняли того, кто каким-то образом представляет два Божества Бога, неравных и неподобных, так как он рассекает, подобно многобожнику, общую веру Церкви в Бога. Я же то, что дóлжно было сделать, то сделал, и изложил то, как я думаю, согласно установлениям Святой Божией Церкви и определению владычествующей и святой царственности твоей. В достаточной мере защитился я в том, в чем был оклеветан. И в столь малом я выявил образ мыслей Паламы, относительно того, что он сам исповедует, учительствуя. И вот после этого исповедания, изложенного мной по поводу моего благочестия, если будет позволено мне по указанию вашей святой царственности, — я пред- почту оставаться спокойным и невозмутимым, молчать и следовать за святой Божией Церковью, как и остальные, кто благомысленно следует и подчиняются ей, не имея никакой необходимости уступать новым и иным догматам, по слову, реченному апостолом: если бы даже ангел с неба стал благовествовать нам не то, что мы восприняли, или даже если я, Павел, да будет анафема. Все это как худший из рабов и проситель к владычествующей и святой твоей царственности я, дерзнув, принес; и остаюсь таким же <[покорным]>. <…>
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

svod

  • Сообщений: 3865
    • Просмотр профиля

Родион, а теперь родной роди онную мысль своими словами. Что этим ты хотел сказать?
Выбирая между добром и злом, выбирай любовь.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

Ну как бы если бы не эти люди со своими наездами , то не выступил бы Палама с триадами. Не выступил бы Палама, не было бы паламизма. А с ним и исихазм бы потерялся бы где то в пустынях. Вооот.
Паламу все наверно читали. А вот своих героев кто читал? Кто знаком с Варлаамом? Я вот с трудом что то нашёл. Героев нужно знать в лицо.
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Alexander

  • Administrator
  • Сообщений: 11889
    • Просмотр профиля

Сергий

  • "Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует".(с)
  • Сообщений: 7508
  • "αγαπατε друг друга" - основа ученья (с).
    • Просмотр профиля

Ну как бы если бы не эти люди со своими наездами , то не выступил бы Палама с триадами. Не выступил бы Палама, не было бы паламизма. А с ним и исихазм бы потерялся бы где то в пустынях. Вооот.
Паламу все наверно читали. А вот своих героев кто читал? Кто знаком с Варлаамом? Я вот с трудом что то нашёл. Героев нужно знать в лицо.
А с ним и исихазм бы потерялся бы где то в пустынях.
"Православие Родина слонов"?
Исихазм и чуть шире Умное Делание - всего лишь некая сумма усилий и методов, направленная на достижение человеком того состояния, когда Сам Бог, наконец, воцаряется в нем, как в храме, и человек становится Богом по благодати.
Только и всего.
И это аутентичная суть благой вести Христа, о чем я писал, говоря о сеятеля, которая суть, увы, и это уж точно, полностью забыта во всем христианстве, кроме исихазма.

Теперь я чуть опытнее и прозорливее стал ( в смысле способности к синтезу) и могу сказать, что, например, мой ЛИЧНЫЙ путь в этом направлении скорее всего был и есть не путь ЧИСТО православный и путь ЧИСТО христианский, а путь древних патриархов и пророков.
Просто перечитал тут одним махом ВНИМАТЕЛЬНО за три дня Псалтирь и очень многое понял "об исихазме и молитве до исихазма, и до прихода Христа" ...
Учение же Христа об обретении Царствования Бога в человеке всего лишь сжатое и четкое изложение пути к Богу патриархов и пророков, открытое Им теперь абсолютно для любого человека.
« Последнее редактирование: 21 Апрель 2018, 08:40:30 от Сергий »
Не нам, Господи, не нам, но имени твоему даждь славу о милости твоей и истине твоей:
Ей гряди Господи Иисусе!  Егоже Царствию не будет конца!  Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! Аминь.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

?

Ну с определённой долей юмора :). Если взять триады, то они построены на ответах по поводу наезда на практику Варлаамом. Он например говорил о пуподушничестве, Палама обьяснял о внимании и движении ума, мы же теперь имеем возможность прочесть о реальных практических приемах, имевших место. Но мне всегда было интересно, что же именно Варлаам предьявлял. Ведь его у нас практически не прочесть. А тут письма его попались. И Акиндина. Так как они имеют отношение невольное к Паламе, и к практике, и по сути они причина многого шума, в результате которого родились триады, то просто выложил их письма тут. Ведь просто для портрета оппонентов мне например было интересно прочесть. Хоть чуть понять с кем там Палама воевал.
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

И еще. Например такие обвинения Варлаама - "Однако я встретился с некоторыми, соименными вам, и услышал от них нечто чудовищное: учения невежества, недостойные, чтобы отнести их к разуму, порождения не размышления, но ложного мнения и опрометчивого воображения. Они сообщали о неких чудовищных разлучениях и сопряжениях ума с душой, о единосущии демонов с ней, о различии светов красных и белых. А еще некие умные исхождения и вхождения, совершаемые через ноздри с дыханием, и некие сотрясения, происходящие вокруг пупа, и, наконец, — соединение Господа нашего с душой, происходящее внутри пупа в ощущении и полноте сердца, и тому подобное. Конечно, я полагаю, что занимающийся этим погрузился либо в чистое безумие, либо в избыток самомнения, скудость рассуждения." - это тот самый дым, которого без огня не бывает. И Палама обьясняет многое из того огня. Это должно бы некотором очень православным практикам исихазма прочистить мозжечек немного, и обьяснить что технически практика побогаче, чем просто повторение ИМ. И по ходу значительно богаче.И что техники, связанные с дыханием и медитативные техники (связанные с движением ума) это все далеко не сатанизм :). И возможно даст шанс немножко по другому взглянуть на соседей. А не уподобляться Варлааму.
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.

lily

  • 3
  • Сообщений: 3665
  • ora et labora
    • Просмотр профиля

Теперь я чуть опытнее и прозорливее стал ( в смысле способности к синтезу) и могу сказать, что, например, мой ЛИЧНЫЙ путь в этом направлении скорее всего был и есть не путь ЧИСТО православный и путь ЧИСТО христианский, а путь древних патриархов и пророков.
Просто перечитал тут одним махом ВНИМАТЕЛЬНО за три дня Псалтирь и очень многое понял "об исихазме и молитве до исихазма, и до прихода Христа" ...
Учение же Христа об обретении Царствования Бога в человеке всего лишь сжатое и четкое изложение пути к Богу патриархов и пророков, открытое Им теперь абсолютно для любого человека.

Также вижу.
Именно Царствование Бога в человеке и видение им Славы Царствия Божия (Шхины, если в терминах древнего Израиля).
And death shall have no dominion

svod

  • Сообщений: 3865
    • Просмотр профиля

Палама обобщил, а не открыл опыт исихазма, он ответил на вызов времени, которое скрижалями чернил пыталось перекричать скрижали сердца. Не Паламу так другого бы нашел Господь для этой миссии.
Выбирая между добром и злом, выбирай любовь.

Родион

  • Сообщений: 9254
    • Просмотр профиля

:) это просто к теме паламитских споров. И для тех, кто продолжает обвинять практики в бесовщине, декларируя исихазм как систему, которой не свойственны медитативные приемы и прочие "бесовския наваждения".
- Путеводитель хороший не посоветуете?
- Пожалуй вот... возьмите Данте.